1 мая в Пекине

1 мая в ПекинеГлавный редактор издания "КоммерсантЪ-Weekend"-Украина Маша Ъ-Цуканова отправилась на майские праздники в Пекин. Ее первый день в столице Поднебесной выдался насыщенным… 

Мы с подругой Таней решили, что по Европе наездимся в командировках, поэтому майские праздники нужно провести в месте посвежее. Например, в Пекине. И вот мы здесь.

Сегодня в 4.30 утра мы прилетели в аэропорт Пекина. В принципе, чтобы сложить впечатление о Китае, за его пределы можно было даже не выходить. Во-первых, аэропорт нов, велик и прекрасен – специально перед Олимпиадой сюда выписали Нормана Фостера. Интересно, как его тут называли: сэр Фостер или товарищ Фостер? Надеюсь, все-таки товарищ – и, надеюсь, его передергивало (просто я болею за Фрэнка Гери, который ни разу не сэр, зато наглец и умница).

Во-вторых, в аэропорту миллион народу (это в 4.30-то утра), не работают кондиционеры и вообще, кажется, никто не работает. В очереди к1 мая в Пекине паспортному контролю – 4 открытые стойки из 50-ти – мы стояли часа полтора. Молоденькая девочка-таможенница держала каждого приезжего по 5-10 минут: проверяла, правильно ли мы заполнили анкеты. То есть, по сути, сверяла данные из паспорта с данными на декларации – как будто мы собственные фамилии грамотно переписать не в состоянии. Честно говоря, я на нее даже не злилась (вопреки духоте, давке и недосыпу). Мне крайне симпатичны девушки-карьеристки, и я прекрасно понимала, что с ее педантичностью рано или поздно она отловит парочку международных уголовников – и годам к 50-ти займет приличный пост в таможенном ведомстве.

Я ошиблась: к каждому таможенному окошку прикреплен автомат под названием "оцените работу сотрудника". Две кнопочки с улыбчивыми смайликами – типа "все хорошо" и "все замечательно", и еще две – с грустными рожицами – "слишком долго телится" и "хреновый работник". Я нажала "слишком долго", Таня выбрала "говноработника". Готова руку дать на отсечение, эта девушка никогда не сделает карьеры. Впустую потраченные полтора часа очереди.

Естественно, мы пропустили свою карусель с багажом и носились потом по аэропорту в поисках бюро потерь и находок: в эквиваленте – пара кругов по футбольному стадиону – аэропорт-то действительно велик и прекрасен.

Самый тревожный сигнал поступил на выходе. Я решила на всякий случай пройти не через зеленый, а через красный коридор – задекларировать деньги (теоретически, обратно не выпускают с суммой более $5 тыс, если она юридически не оформлена). Подошла к девушке (ох уж эти девушки) под огромным красным щитом Declaration.
– I’d like to fill in the declaration.
– Excuse me. What?
– Can I have a declaration?
– What?
– Declaration!
– What?
– D-E-C-L-A-R-A-T-I-O-N!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
– What?

1 мая в ПекинеНапоминаю, диалог происходит в красном коридоре под транспарантом Declaration.
Что мне оставалось? Я поблагодарила девушку и ушла. Кажется, она осталась собой довольна. (Интересно, на обратном пути сотрудники отдела деклараций останутся так же глухи и немы? Если да, то я просто назло куплю пачку "детородных органов тигра", которые каким-то магическим образом лечат от всех болезней, и которые категорически запрещено вывозить из Китая (Что с ними делают? Сосут? Грызут? Лижут?)).

Мы совершенно не надеялись, что после более чем двухчасовой задержки нас кто-то встретит. Однако встретил – китайчик ростом мне примерно по грудь. Назвался по-русски Максимом. Награда мне за все унижения. Знаете ли вы, что в советском фильме "Бой" (или как-то в этом роде) наши моряки звали найденыша-негритенка Максимкой? Так вот, у нас с дружками-журналистами есть старинная традиция называть в командировках чурок-аборигенов Максимками. Обычно приходится понижать при этом голос. А тут можно в глаза звать Максимку Максимкой – а он в ответ только улыбается.

От аэропорта до города всего полчаса езды, а чудес – на целую историю. Вот идеально ровное и гладкое 12-типолосное шоссе (это, кажется, здесь минимальный1 мая в Пекине размер дороги) – даже немцам подобного не снилось. Разделительная полоса и обочины огорожены аккуратными металлическими заборчиками и вдобавок еще кустиками обсажены. И вот от края трассы до разделительной (то есть от заборчика до заборчика) тянется через 6 полос зебра пешеходного перехода. В каком смысле? Может, ее для духов прошлого нарисовали (тут дико их чтят, а кроме них через кусты и металл, кажется, никто не просочится). И бог с ним, если бы такой переход из ниоткуда в никуда был один, случайный, но нет, они встречаются регулярно – значит, специально сделаны.

Или вот, у этого самого ограждения на шоссе стоит такси на аварийке. Возле него, никого не стесняясь, справляет малую нужду водитель (в лес уйти сложно – пресловутый забор мешает). И я думаю, а может, он и не грязная скотина вовсе. Может, этот таксист – воплощение фен-шуй. Фен-шуй – это ведь что? Это "ветер-вода" в переводе с китайского. Значит, если ты мочишься на улице, то как раз соединяешь ветер с водой. Страшно подумать, но пописать против ветра в таком случае, значит, как раз в полной мере окунуться в оба потока. В Киеве ничего подобного даже в голову не придет, а здесь кажется совершенно естественным.

Пекин = Москва+Нью-Йорк. Мы обе с Таней одновременно об этом подумали и не изменили мнения под вечер. Сталинский масштаб и размах вкупе с ар-декошной геометрией и эклектикой. Только на китайский лад, конечно: крыша пагоды на стеклянном небоскребе – вот пример. Наша гостиница стоит в эдаком типично нью-йоркском дворике и сама могла бы быть американской, если бы вместо колониальных старосветских прибамбасов ее не украшали резные львы и орлы. Но это внутри. А снаружи наша бетонная стекляшка отмечена всего-навсего красными фонариками. "Квартал красных фонарей", – пошутила Таня.

Дошутилась.

Прейскурант гласит: такой номер – столько-то, сякой – столько-то, эдакой – столько-то. Отдельной строчкой: номер на час. Красные фонари висят над каждой комнатой. Пахнет тяжестью. В нашей комнате душ с прозрачными стенами: то ли для забав, то ли чтобы контролировать незнакомых посетительниц, отпросившихся на минутку в туалет. На тумбочке выставлены: 2 пачки презервативов, колечки для сжатия пениса, лубриканты для "него" и для "нее", мокрые салфетки, коробки со свежими мужскими носками и трусами. В душе нет шампуня и крема, зато приготовлены зубные щетки с пастой.

1 мая в ПекинеВот думаем теперь, как бороться за собственную честь. То ли забаррикадироваться. То ли вывесить на двери такой прайс-лист, чтобы мужчины сразу обходили нашу комнату десятой дорогой.

Как здесь можно вообще заниматься сексом, я не понимаю. После самолета, перед прогулкой, мы решили пару часов поспать – и у нас долго не получалось. Через отдушины в потолке на всю нашу комнату храпел некий таинственный сосед. Я даже не поняла сперва, что это. Мне казалось, что дешевые машины с шумом проезжают под окнами – только с удивительно ровными интервалами почему-то. Оказалось, нет, – то был мужской храп.

Первые пару дней, пока не освоимся, мы заложники своего Максимки. Тут вообще никто не говорит по-английски. Ни единая живая душа. Хотя город Пекин, как сообщает путеводитель, "несколько больше Калининградской области". Общение с портье, таксистами, официантами, кассирами, продавцами – невозможно без проводника. Ткнуть пальцем в бутылку минералки и получить в ответ нарисованную на калькуляторе цифру – можно. Узнать, нет ли в чипсах беконового ароматизатора – нельзя. Так что Максимка нами жестко манипулирует: между прогулками по площади Небесного спокойствия, Запретному городу и походом в цирк он как бы случайно затащил нас на шелковую фабрику к своим дружкам. Говорят, турки любят так поступать. Таня бесилась, а я даже обрадовалась – мама просила шелковую шаль, и теперь об этом можно не думать.

Так вот, шелковая фабрика оказалась презанятным местечком. Нам показывали яйца тутового шелкопряда, потом получившихся из них червяков – маленьких,1 мая в Пекине средних и, наконец, самых взрослых. Коконы, в которые заворачиваются червяки, – и, конечно, бабочек, которые в итоге из всего этого получаются. Самое ценное – коконы. Их полтора часа размачивают в кипятке, а потом раскручивают – это и есть шелковая нить. Гадко, но возбуждает. Еще бывает, что кокон не разматывают, а просто растягивают (он растягивается на метры) – из этих слоев делают начинку для одеял и подушек. Очень-очень душещипательно, что в некоторых коконах не одна, а сразу две личинки шелкопряда – мальчик и девочка, они плетут свой общий кокон вдвоем, вместе. Прядильщицы их ненавидят, потому что нити перепутаны, их сложно размотать, шелк получается плохого качества. А я в восторге – это так сентиментально.

Личинок, извлеченных из коконов, жарят и едят. Уговариваю Таню съесть что-то в этом роде за мое здоровье. Она говорит – только если я выкурю пачку местных сигарет. У меня дилемма: как можно курить сигареты с розами, пандами и обнимающимися котятами на упаковке?

Другое дело – местная 70-градусная водка. Ждем случая ее попробовать. Китайское пиво себя уже оправдало – вкус как у пива, а обороты – как у кефира. Поскольку на улице 32 градуса, оказалось, – самое оно. Минералка и холодный чай с жаждой не справляются.

1 мая в ПекинеЯ жаловалась перед поездкой, что успех среди китайцев нам не светит. Мол, нет у нас усов, черных кудрей и волосатых рук. Я ошибалась. Приедь сюда Анжелина Джоли, ей радовались бы меньше, чем нам. На нас пялятся миллионы китайцев, приехавших в столицу на майские праздники. Да что там пялятся. Нас фотографируют украдкой, в открытую, просят позировать для семейных снимков, прижимаются к нам на улице – нам просто не дают прохода. Таня при этом безусловная супер-звезда. И это при том, что мы сутки не спали, она была в потертых джинсах, кроссовках, как всегда не накрашена и с пуще прежнего кипишем на голове. Что же будет завтра, когда она выспится, причешется и наденет платье?

Ирина Данилевская пугала меня, что блондинки здесь не в чести. Враки: натуральная голубоглазая блондинка Татьяна сносит местным жителям крыши. Чувствует себя при этом неловко: "Я кажусь себе на их фоне Годзиллой", – говорит она. Со своими 165 см она на порядок выше окружающих (кстати, это здорово помогает нам в толпе – поверх голов видно даже те достопримечательности, ради просмотра которых китайцам приходится стоять в очереди (исключение – солдаты национальной гвардии, кодовое имя – "а я люблю военных, красивых, здоровенных". Боже, они прекрасны своей извращенно китайской красотой. Молоденькие неоперившиеся тощие верзилы в суровой униформе, перепоясанные широкими ремнями, как тростинки – ууу, дивные фрики)).

Я отстаю по количественному показателю, зато выигрываю по качественному. Максимка встретил в моем лице любовь всей своей жизни. Наверно, он просто не видел еще таких высоких женщин. – "А ты студентка? Нет? Боже, как ты молодо выглядишь" – "Ты в кедах! А я как раз1 мая в Пекине экспортирую кеды оптом в Россию" – "Какой красивый осьминог у тебя на спине. Ты сама его нарисовала?" – "Ты замужем?" – "У тебя есть парень?" – "А ты не собираешься замуж?" – "Ты еще не думала о том, чтобы выйти замуж здесь, в Китае?" – "А что ты делаешь сегодня вечером?"

Любопытно, когда Максимка рассказывает об императорах династии Мин или Сунь Ятсене, его русский трудноотличим от китайского. Зато о матримониальных планах он поет с чистейшей дикцией. Так что наше с Таней состояние на сегодня – "ржунимагу". Я – над ее бесконечными фотосессиями. Она – над нашим с Максимкой счастливым будущим.

В целом, я совсем не жалею, что выбрала Пекин. Запретный город прекрасен, даже вопреки давке. Жду-не дождусь, когда каникулярщики-китайцы вернутся 4-го мая в свои деревни и мы сможет в тишине и покое (пусть относительных, но с меньшей суетой и без Максимки) побродить по дворцам. А китайские акробаты на самом деле дают 100 очков форы Цирку де Солей. Чего стоят только сорок девочек на одном велосипеде – страшный и прекрасный бред. Ги Лалиберте повесился бы в тамбуре на своем ожерелье Boucheron, если бы это увидел. А то ли еще будет – мы планируем навестить пекинскую оперу.

Повідомити про помилку

Текст, який буде надіслано нашим редакторам: