18-летняя дочь Майкла Джексона Пэрис впервые дала развернутое интервью британскому изданию Rolling Stone, откровенно рассказав в нем о своей попытке суицида в 15 лет, смерти отца, изнасиловании и отношениях с матерью. 

Когда Майкла не стало, Пэрис было всего 11 лет, но она вспоминает об отце как о единственном и самом значительном человеке в жизни. «Все говорят, что время лечит, но это неправда. Просто через какое-то время ты миришься с этой утратой и живешь дальше с мыслью, что самого важного человека больше нет в твоей жизни. Он часто приходит ко мне во снах, и я чувствую его присутствие, — признается Пэрис. — На протяжении нескольких лет я переживала очень тяжелую депрессию. У меня была ужасная самооценка и чувство, будто я не достойна жизни. Это привело меня к попытке самоубийства в 15 лет. Я тогда перерезала себе вены и наглоталась снотворного. И прежде чем решиться на этот шаг, признаюсь, долго его планировала. Остаться без отца было невероятно сложно, ведь мы с моим братом Принсом проводили с ним все дни напролет, когда позволяло время. Нам не нужны были друзья, только бы он дольше оставался рядом. Он научил меня готовить пирог из батата, а его жареная курица до сих пор кажется мне самой вкусной из всех, что мне довелось попробовать».

В интервью изданию Пэрис впервые рассказала о трагическом эпизоде, который с ней случился в подростковом возрасте. «Никогда и никому не рассказывала об этом прежде: в 14 лет меня изнасиловали. Это сделал неизвестный мужчина, намного старше меня. Не могу говорить об этом много, скажу только, что пережить этот тяжелый опыт для меня было очень трудно».

«Еще меня часто спрашивают об отношениях с матерью. Когда я была маленькой, мамы не было рядом со мной. Но примерно лет в 7 я поняла, что мужчины не могут рожать детей и у других малышей есть мамы. Тогда я спросила у отца, есть ли у меня мать, на что он коротко ответил: «Да, ее зовут Дебби». И если честно, этого мне было достаточно. Я узнала свою мать лично только в 13 лет, через два года после смерти отца. Мы начали строить отношения, которые нам обеим давались с большим трудом».

«Все последние годы жизни отец боролся в суде за право обелить свое имя, ведь его настойчиво обвиняли в педофилии. Отец часто плакал у моей кровати. Его обвиняли в том, чего он не делал, и это убивало его. Если бы хоть кто-то из тех, кто бросал в него эти страшные обвинения, видел, как он читает нам с братом сказки перед сном, вмиг замолчали бы, поняв, что такой человек просто не может быть преступником». 

«Перед смертью отец неоднократно говорил, что есть влиятельные люди, которые желают его смерти и что, возможно, его скоро не станет. Его убили, это я точно знаю. И пусть для кого-то это звучит неправдоподобно, но члены нашей семьи знают правду».